29 Января 2017

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Между различными видами блаженств, указанных нам Спасителем нашим в Его беседе Нагорной, поставлено, как известно, и то блаженство, когда кто-либо преследуется яко злодей за правду, терпит потери и мучения без вины. Без сомнения, блаженство сие, как и все прочие, открывается вполне не здесь, на земле, а там, где царствует единая истина и правда, то есть на небе; но поелику для нас, близоруких очами сердца, трудно следить за невидимым блаженством по ту сторону гроба, то и на земле, по особенному распоряжению Промысла, остаются нередко следы его и сохраняются на целые веки и тысячелетия. Доказательством сему настоящее празднество в честь вериг святого славного и всехвального апостола Петра. Ирод за благовестие Евангельское всадил его некогда в темницу и обложил тяжкими веригами; уничижение крайнее для того, кто наречен первым делателем при основании и распространении на земле Церкви Христовой, коему вручены ключи Царствия Небесного Самим Царем его! Злоба, без сомнения, думала торжествовать, но торжество ее было кратковременно, ибо тиран вскоре погиб бедственною смертью, а унижение апостола Христова обратилось к большей его славе. Кроме того венца нетленного, который за узы ожидал его на небе, и земля не осталась равнодушною к его страданию за истину: святые вериги подвижника веры были сохранены признательностью верных и соделались предметом поклонения для всех веков последующих.

Память и прославление уз Петровых, показывает, что и для нас не чуждо понятие о блаженстве Петровом, то есть о блаженстве людей, гонимых за правду. Но как приложить сие блаженство к настоящему месту, определенному для людей, гонимых не за правду, а, если можно так выразиться, – самою правдою? Ибо возможно ли, чтобы при настоящем состоянии правосудия нашелся кто-либо, подобно апостолу, осужденный на пребывание в сем узилище не за пороки и преступления, а за истину и добродетель? Если бы, однако же, паче чаяния обрелся здесь ныне такой святой узник, то да приимет он утешение от святых вериг Петровых! Правосудие земное, по ограниченности зрения человеческого, может иногда не усмотреть нашей невинности; но кроме земных, смертных, судей, есть верховный Правитель и Судия всяческих, от взора Коего ничего не сокрыто, Который если не здесь, то там, и тем паче там, если не здесь, воздаст каждому по делам его.  Но что должны чувствовать при помышлении о святых веригах Петровых те, кои вполне заслужили собственные вериги своим неповиновением законам Божиим и человеческим? Таковых ныне должно проникать чувство стыда и раскаяния. «Апостолы Христовы, – должен рассуждать сам с собою таковый узник, – носили вериги, претерпевали заключение и муки за имя Христово, за Евангелие и истину; а я в чье имя обложен узами? Увы, на меня наложили их грехи и страсти; меня ввергнул в узилище враг Божий, коему я позволил влачить себя по всем дебрям беззаконий!

Веригами апостольскими прославляется истина, красуется Церковь Божия; а моими веригами истина мрачится, Церковь от них сетует, имя Христово хулится. О, если б было какое-либо средство отнять мне у вериг моих ту нечистоту и отвратительность, кои придает им не темница, а собственные грехи мои! Если бы я мог сделать их, хотя не подобными, то не противными веригам апостольским!»

И что же, возлюбленная, несмотря на всю глубину падения твоего, и не для нас токмо, а для Самого Христа, душа, что, если мы скажем тебе, что твое желание не только возможно в исполнении, но и весьма удобно? Возблагодарим любовь Отца Небесного! Святая вера наша тем особенно и отличается от всех прочих вер, что в ней есть средство вериги греха обращать в вериги невинности. Ибо слышите, что Сам Господь глаголет через пророка ко всем грешникам: «и приидите, и истяжимся... И аще будут греси ваши  яко багряное, яко снегубелю: аще же будут (греси ваши) яко червленое, яко волну убелю» (Ис.1:18). После сего следует ли сомневаться в возможности очищения своих грехов, как бы велики и тяжки ни были они? 

Если бы кто спросил, каким чудом грехи наши теряют силу на суде Божием и в нашей совести от покаяния? Такому скажем, что они теряют собственную свою силу не от покаяния нашего (много ли оно значит, и что может произвести само по себе?), а от действия заслуг Христовых, – оттого, что Сын Божий умер за грехи наши, и Своею смертью удовлетворил за нас правде Божией. После сего, коль скоро грешник, раскаиваясь в своей беззаконной жизни, притекает с теплою верою к ходатайству Сына Божия, то грехи его вземлются от него, Искупитель приемлет их на Себя Самого, а грешнику отдает и усвояет Свою правду и невинность. Удивительно ли после сего, если вериги, наложенные грехом, в таком человеке теряют нечистоту свою и становятся подобными узам Петровым? Разительный пример сего – покаявшийся на кресте разбойник. Крест его был праведным мздовоздаянием за его преступления, ибо сам он говорит: «мы убо в правду: достойная бо по делом наю восприемлева» (Лк.23:41). Посему естественный путь с него был не в рай, а в ад. Но поелику несчастный успел прибегнуть к вере, успел принести пред Сыном Божиим исповедание во грехах своих, успел извергнуть из сердца прежнюю злобу и вдохнуть в себя дух любви, как видно это из того, что он говорил собрату своему, желая ему спасения, то все изменилось. Крест остался, но без знамения казни и отвержения тотчас обратился в залог помилования, в лествицу на небо, и сделался в сем отношении подобным кресту даже Христову. Подобно сему и у всякого узника есть возможность сделать узы свои подобными узам Петровым; для сего потребно только истинное покаяние и вера в Господа Иисуса. 

Нужен ли еще убедительный пример на сие? Им может служить сам святой Петр. Не всегда и он оставался верным Господу; были несчастные минуты забвения своего долга и для него. Я разумею то время, когда он в один час, трижды и с клятвою, отрекся своего Учителя. Что может быть недостойнее подобного отречения в апостоле? Но оно не повредило Петру, ибо вместо того, чтобы продолжить и привлекать за собою новые и большие измены и падения, как это бывает у нас, оно тотчас заменилось раскаянием: «и изшед вон, – говорится в Евангелии,– плакася горько» (Мф.26:75)

Поелику Петр не медлил обращением, то и Господь не заставил долго ждать прощения. Явившись по воскресении ученикам Своим, Он тотчас обратился к Петру с вопросом: «любиши ли Мя?» (Ин.21:15) повторил его трижды не потому, чтобы не знал о любви к Нему Петровой, будучи Сердцеведцем, а чтобы троекратным с его стороны исповеданием любви загладить совершенно его троекратную неверность. 

Посему-то, едва Петр успевал сказать: «Ты веси, яко люблю Тя... – Он возвращал ему каждый раз часть его апостольского достоинства словами:  паси овцы Моя» (Ин.21:16) и таким образом снова вручил ему выпавшие было из рук его ключи Царствия. Но Петр и совершенно прощенный Господом, и возведенный паки в сан первоверховного апостола, до конца жизни не прощал сам себе. 

Предание повествует, что он каждую ночь восставал со своего ложа при первом пении петела, становился на колена и проливал слезы, отчего глаза у него были всегда красны и чело со всегдашним знаком от молитвенного повержения на землю. 

Так поступай и ты, душа грешная, и узы, тобою теперь носимые, не повредят тебе, а обратятся к истинному благу твоему, смирив буйность воли и чувств, научив покаянию и отвращению от греха. Аминь!

Святитель Иннокентий Херсонский



Возврат к списку

Комментарии

У вас нет прав на добавление комментариев. Обратитесь к администрации сайта.